«Серый, ленивый, сомневающийся,
вялый — не Христианин! Христианин —
только для великого, если даже и в малом…»
По мнению одного священника: «Православие не есть холодное знание ума, которым так любят щегольнуть нынешние «доктора богословия». Это состояние души. Практическое Православие — это изменение своего внутреннего состояния на опыте святых Отцов. Ежедневно: сегодня я должен быть трезвеннее себя вчерашнего, а завтра — духовнее себя сегодняшнего, послезавтра совершеннее себя завтрашнего…
И так «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный«! В этом — суть духовной борьбы за Царство Небесное. Так и суди себя каждый: нет у меня этой священной внутренней борьбы за спасение души («спаси сперва себя«) — нет и жизни во Христе, ибо изменение возможно только в Боге!
…мы в первую очередь должны внутри себя — сердечно — настолько измениться, чтобы стать …истинными членами Тела Христова! А такие изменения начинаются с осознания своей греховности, ненависти ко греху и к себе — вчерашнему, ветхому. Потом уже рождается жажда свободы духовной …. И если мы устоим на этом пути, то взамен заблудшему и страстному «ветхому человеку» в душе нашей начнет произрастать истинный христианин, который уже не представляет свою жизнь без благодати Божьей, без блаженного Богообщения…
Так начинается борьба за чистое сердце, которое, по обетованию Христову, «Бога узрит«. А чистота сердечная и «дух прав» ищут реализации своего духовного избытка. Помощь ближнему приносит истинное счастье — появляется потребность делать добро, служить Богу. <…>
Надо внимательно, помня «последняя твоя«, ходить перед Богом, учиться слышать Бога и ведать Промысел Его в меру свою, в ту же меру говорить и творить Духом Святым. Вот мастерская Православных…»
Действительно, невозможно человеку принести достойный плод покаяния, если он не имеет опыта реальной встречи с Богом, Богообщения и личных отношений со Христом. Как написал А. Боженов: «Христианство — это не система взглядов или заветов его Основателя, а постоянное, живое общение с Ним Самим. Приход Христа в мир был высшей точкой диалога между людьми и Богом, встречей, путь к которой теперь открыт для каждого». Таким образом, личные отношения с Господом и покаяние — взаимосвязаны.
Вот, что однажды поведал мне об этом знакомый священник: «Покаяние невозможно, если верующий не надеется на примирение с Богом, то есть на милость Господа. Смысл покаяния в том, что мы можем прийти к Богу, зная заранее: Он нас примет. Как сказано Спасителем в Евангелии: «приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6). Притча о блудном сыне постоянно напоминает: у нас есть тот Отец, Который выйдет на дорогу раньше, чем мы на нее еще вступим. Господь — Он всегда ожидающий, таково милосердие Божие.
Покаяние начинается с осознания того, что мы, идя по жизни, оказались в тупике. Отсюда — необходимость изменения, ибо мы все призваны к большему, к лучшему. Та жизнь, которую мы ведем, часто является отходом от тех возможностей, которые дарует нам Господь. Живя во грехе, люди не понимают, что они не для этого созданы. Напротив, думаю: если человек стремится к горнему и постоянно хочет каждый день начинать с чистой страницы именно по милости Божией, то со временем он придет к истинному покаянию. Цель-то — не просто каяться или осознавать грехи, а изменить собственную жизнь и почувствовать от этого радость о Христе. Потому что и неверующий осознает грехи, они же — проступки. И даже в определенной степени раскаивается в совершенных им беззакониях.
Но раскаяние отличается от покаяния. Покаяние — изменение жизни, и цель его — встреча со Христом. А значит, покаяние невозможно без личных отношений со Христом. Повторюсь, несмотря на то, что неверующий видит свои прегрешения, у него нет личных отношений с Богом. Почему мы исповедуемся? Потому что хотим восстановить личные отношения с Тем, Кто любит нас, с Кем нам хорошо, то есть со Спасителем. Когда присутствуют личные отношения с Богом, тогда покаяние восстанавливает эти нарушенные грехом отношения. Если таких отношений с Господом нет, то покаяние становится либо неким инструментом избавления от недостатков или же самоцелью, а Бога здесь нет.
Что такое личные отношения со Христом? Это, как своего рода личные отношения с любым человеком, основанные на искренности и доверии. Как сказал митрополит Антоний Сурожский: «Между нами и Богом должна быть правда». Действительно Бог — один, но каждый из нас сам формирует собственные отношения с Ним. Более того, даже представление о Боге, у всякого человека разное, хотя мы опираемся на одно Священное Писание. (К примеру, безрадостный, угрюмый верующий ошибочно представляет себе Бога таким же).
Если молитва — это не начетничество, не вычитывание правил, то у человека всегда складываются определенные отношения с другой Личностью. Господь как-то Сам к нам обращается, как-то нам отвечает через житейские обстоятельства. Мы иногда на Него сердимся (всё бывает), не понимаем Его очень часто, хотя и надеемся, спорим с Ним, взываем к Нему. Это — личные отношения между «я и Ты». И действительно, в отличие от магии, христианство дает возможность обращаться к Богу и говорить Ему: «Ты». С этого начинается вера. Причем, Господь, выражаясь философским языком, — не «мировая сила», не «высший разум», а Тот, Кому можно сказать: «Ты»…
В Таинстве исповеди Господь ждет тебя, чтобы заключить в Свои объятия руками, распростертыми на Кресте. А значит, важно осознать, критически оценить свою жизнь. Увидеть, что она недостойна и нуждается в перемене. Необходимо понять: есть Тот, Кто может ее изменить. Поэтому нужно идти к Нему, исповедоваться, открыться: Господи, я Тебя люблю, но у меня — множество грехов, которые мешают мне быть с Тобой. Измени меня… Ведь Христос говорит: «Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю» (Ис. 1)
Грех — это не просто какое-то событие из моей биографии, а действующая сила, которая разрушает меня изнутри. Грех — это мрак, а, как любая тьма, он боится света. Всякая неправда боится быть открытой. Следовательно, когда я исповедую грех, то есть делаю его открытым, он погибает, больше не имея в себе жизни.
В духовной жизни всё должно быть естественно и сбалансированно, а без личных отношений с Богом это невозможно. Если есть личные отношения: «я и Ты», — то эти отношения сами подскажут, когда прийти исповедоваться. Как говорил апостол Павел: «Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал. 2).
И каждый раз, приходя на исповедь, я провозглашаю Бога своим Путем, Истиной и Жизнью. Я свидетельствую о том, что во мне есть непотребного, не Божьего. Многим православным приходится говорить элементарную вещь: сколько бы вы ни боролись с грехами, никогда не станете безгрешными. Это аксиома, которую необходимо просто принять. Что же теперь — не исповедоваться, не меняться? Нет. В этом-то и есть жизнь, что я непрестанно борюсь с грехом, провозглашаю отказ от него и не желаю, чтобы он жил во мне. Я всегда избираю Бога. Вот в чем смысл того, что мы делаем на исповеди.
Есть замечательные слова у блаженного Августина: «Люби Бога и делай, что хочешь». Значит, если это будет действительно любовь к Богу и если будут личные отношения со Христом, то и вправду: делай, что хочешь… И сам будешь и от греха бегать, и с Божьей помощью изменяться… Однако важно помнить: первый шаг человека кающегося — признать себя грешником. Но для многих грех — это что-то абстрактное. А необходимо понять конкретно: что же мне мешает жить полноценной жизнью…».
Как точно подметил один журналист: «Можно сколько угодно сокрушаться о своих грехах, это всегда полезно, но, опять-таки, должен быть позитив, должен быть выход куда-то. От покаяния должен быть путь вверх, а не просто посыпать голову пеплом и сидеть на дороге, которая, может, даже и ведет в Царство Небесное, но ты сидишь на ней, ты не идешь. А важно по ней идти…»
«К сожалению, сегодня Личность Бога в сознании многих православных людей, — говорит игумен Евмений (Перистый), — заменена различными «богозаменителями»: это когда в центре сознания, в центре молитв, в центре веры не Бог, а какой-то атрибут Бога… И тогда обращение идет не к Богу, а к Его атрибуту — ну, например, многие люди сейчас ищут не столько Божьего лица, сколько Божьей руки: «Подай, Господи!» «Подай, Господи!». А Бог-то Сам по Себе, как Личность, нужен тебе или нет?.. А когда Бог становится Целью, то и отношения с Ним — это самое важное в жизни.
Иногда люди меня спрашивают: «Ну батюшка, и Аллах ведь помогает?» Я говорю: «Да»… Здесь — не вопрос о том, кто помогает, а вопрос верности. Для христианина лучше остаться вообще без помощи, чем получить ее у кого угодно, кроме своего Бога.
У психологов обычно так: работает — значит, подходящая методика, нет результата — не подходящая. А ведь в вопросах веры так нельзя! Вера — слово, однокоренное со словом «верность». Поэтому я говорю: пусть мой Бог мне ничего не даст, лишь бы Он Себя от меня не забрал. И это самое главное. И когда вот об этом говоришь людям, они обычно говорят: «Ой, да и правда, а я впервые об этом слышу».
Пусть каждый из нас задумается: что мне нужно от моего Бога? И нужен ли Он мне, как Личность? Нужны ли мне личные отношения с Ним? Чего Он ждет от меня?..»
66
