«…МЫ ХОТИМ БЫТЬ С БОГОМ И ЗДЕСЬ, НА ЗЕМЛЕ, И ТАМ, НА НЕБЕ»

Беседа с протоиереем Сергием Вишняковым,
благочинным Обнинского округа

Если случится сказать или сделать
что-нибудь противное Заповедям
Божиим, то немедленно
врачуй погрешность покаянием…
/свт. Игнатий Брянчанинов/

— Отец Сергий, один известный батюшка сказал: «Увидеть свой грех без Господа практически невозможно… Сам человек на это не способен, это — милость Божия… Покаяние начинается с милости Божией, и всё милостью Божией заканчивается». Как же научиться покаянию?

— На мой взгляд, вопрос лучше сформулировать иначе. Раз батюшка отметил, что милость Божия — увидеть свой грех, то, мне кажется, было бы точнее сказать не «как научиться покаянию?», а «как получить милость Божию?»… Известно, что христианство зиждется на покаянии. Протоиерей Валериан Кречетов приводит в одной своей проповеди слова некоего восточного мыслителя, психолога, который заявляет: «Всё хорошо в Православии, просто замечательно. Но зачем постоянно говорить: «Я — грешен». Так и вправду можно подумать, что я — грешник. Что же здесь хорошего?». Этот философ не понимает главного: православие основано на покаянии.

Для чего Господь сотворил человека? Чтобы быть с ним вместе. Человек это состояние полного единения с Богом потерял и желает вернуть. Как? Проси прощения! Правильно? Если б мы жили на земле самодостаточно, как в Раю — прекрасно и счастливо, — то не надо было бы каяться. Поэтому нам необходимо осознать, что именно потеряли Адам и Ева, — а значит, и плакать о том, что мы — здесь, на земле, а не там, на небе.

Покаяние — милость Божия. Ведь Господь прощает нас. Кающийся приходит к Богу, и Он его не отвергает. Как говорит профессор Осипов, наша религия многим не понятна: первым в рай вошел не тот, кто исполнял все заповеди, а тот, кто их нарушал. Первым спасся разбойник! Такова милость Божия, потому что Господь пришел не праведников, а грешников призвать к покаянию.

Если у человека возникает желание покаяться, то его дает Господь. Ибо совесть — голос Божий. Митрополит Климент сказал: «Огромное значение имеет совесть, это есть сама жизнь, и дух, и любовь… Беда человека в том, что он разучивается слышать голос совести. Человек всячески ограждает себя от ее голоса. Рационализм глушит совесть. Это ведет к большим человеческим страданиям всего общества в целом… Голос совести указывает дорогу к внутренней чистоте».

Совесть — это индикатор. К примеру, ее можно сравнить с приборчиком, проверяющим уровень радиации. Чуть только фон излучения повышается, начинает мигать лампочка. Вот и совесть побуждает к тому, чтобы посмотреть, правильно ты поступаешь или нет. Если всё делаешь верно — она спокойна.

Апостол Павел говорил, что люди некрещеные вразумляются собственной совестью, которая служит критерием их праведности. А уже усыплять ее и говорить, оправдываясь: «Все так поступают», — или сказать: «Прости», — это зависит от человека. Господь никого силком не может заставить покаяться. Один святой сказал: Господь никого не награждает и никого не наказывает, а всё устраивает так, чтобы человек сам увидел свое падение и стал на правильный путь.

— Как подойти к глубинному покаянию?

— Что такое глубинное покаяние, я сказать не могу, но приведу пример из «Патерика». Шли два старца по селению. Видят: одна женщина плачет, ревёт, прямо убивается. Они спрашивают: «Что случилось?» — «Дом сгорел, дети погибли, просто ничего не осталось…». И один старец сказал другому: «Истинно говорю тебе, если человек не будет, подобно этой женщине, плакать о своих грехах, то он не сможет спастись». Самое страшное горе, которое наводит ужас на светских людей, покажется мелочью, по сравнению с тем, что он почувствует, когда увидит свою мерзость пред Богом. Таких примеров много в святоотеческой литературе.

Приходит один инок к старцу и говорит: «Я научился непрестанно памятовать о Боге». А он ему отвечает: «Это невелико. Велико увидеть себя хуже всей твари». Вот, где ключ к глубинному покаянию. Но здесь есть опасность: увидеть себя хуже всей твари и от этого впасть в отчаяние — смертный грех. Не зря преподобный Силуан Афонский говорил: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся». То есть необходимо видеть глубину своего падения и не отчаиваться. Здесь мы снова возвращаемся к первому вопросу. Нужно надеяться на милость Божию… Великое счастье, что у нас есть покаяние. Не знаю даже, как это объяснить и с чем сравнить.

Что означает «глубинное покаяние»? Это — увидеть глубину своего падения. Соответственно, нужно жить, каждый раз проверяя себя, где ты в духовном отношении находишься, что делаешь… Можно ли научиться глубинному покаянию? Конечно, и, думаю, не очень сложно. У преподобного Серафима Саровского однажды спросили: «Отче, почему сейчас нет таких подвижников, как раньше?». Он ответил: «Решимости нет». Итак, скажем, сила есть, покаяние, вера, молитва есть, а решительности нет. Понимаете? То есть человек говорит: я боюсь, боюсь… А ведь апостол Павел написал: «Сила Божия в немощи совершается». Нужна только решимость, желание сделать шаг. Всё остальное дает Бог.

Посему, основа основ научения покаянию — внимание. Человек должен внимать себе. Святитель Игнатий Брянчанинов говорил: «Душа всех упражнений о Господе — внимание. Без внимания все эти упражнения бесплодны, мертвы. Желающий спастись должен так устроить себя, чтоб он мог сохранить внимание к себе не только в уединении, но и при самой рассеянности, в которую иногда против воли он вовлекается обстоятельствами».

Видите, внимание — это душа молитвы, душа всего христианского делания. Если нет внимания, то молитва — не молитва, покаяние — не покаяние. А мы часто живем без внимания. У святителя в первом томе даже есть такая глава: «Чин внимания себе для живущего посреди мира», — где он подробно написал, как внимательно жить, находясь в миру. Если мы будем внимать себе, то заметим, что ежечасно, ежесекундно нарушаем заповеди Божии. И вот, как это заметили, тут же нужно каяться: «Не получается, Господи, помоги!».

И от внимания как раз рождается видение своих грехов. А от видения грехов — покаяние. Легко ли сему научиться? Да. Только нужно для этого научиться вниманию. Но встать на эту первую ступеньку тяжело. Ведь ныне много стараний прилагается к тому, чтобы внимание у человека отобрать.

В наш суетный и шумный век самолеты летают, машины проносятся то там, то здесь. Все вокруг спешат, торопятся. Идешь по улице, хочешь подумать о чем-нибудь хорошем, прекрасном, а тут — один на роликах пролетел, другой — на скейте, музыка орет из окон домов… Сейчас молодые люди плееры понабрали и ходят, как сказал знакомый священник, в «долбежниках»: бум-бум, бум-бум… Современный человек прямо-таки боится тишины. Например, многие живущие в столице, на выходные выезжают на природу. И даже там, не могут находиться в тишине и включают музыку… Конечно, при этом внимания быть не может.

Пришел один старец, подвизавшийся в пустыне, в монастырь: «Что-то у вас шумит». Ему говорят: «Ветер тростник колышет, а трава сухая, вот и шумит». А он и отвечает: «Тут воробушек рядом с кельей чирикнет, и уже теряешь внимание и потом трудно его возвратить». В городе же сохранить внутреннюю сосредоточенность практически невозможно. Представляете, старцу помешал шум тростника! А что же говорить про нас? Господи, помилуй!

— Отец Сергий, Вы уже говорили, что совесть — это глас Божий, призывающий к покаянию. А как пробудить в себе совесть?

— Очень просто. Во-первых, нужно жить честно перед собой, людьми и Богом. Совесть необходимо настраивать, как музыкальный инструмент. К ней надо прислушиваться. Совесть пробуждается и настраивается единственным путем: чтением Святого Евангелия. Там написано, как жить, как вести себя, как мыслить. При чтении Евангелия у человека рождаются правильные жизненные ориентиры.

В Писании указаны нормы бытия. К примеру, кто-то сравнивает себя с телевизионным героем, а нужно — со Христом, Солнцем Правды. Он был Человек, подобный нам, кроме греха. Спаситель жил, как мы: те же скорби, страдания, поношения от людей. Но Он умел жить без греха. То есть, все Его страсти — будь то гнев или слезы — были бесстрастные…

Что такое страсти? Это искаженные добродетели. Допустим, гордость — искаженная ревность о Боге. Посему, наказывать ребенка или делать ему замечание со страстью — грех. Сначала нужно успокоиться и только потом воспитывать ребенка. В таком случае он уже правильно воспринимает наказание, и у тебя будет время принять решение без примеси страсти. Значит, когда мы читаем Евангелие, то научаемся, как нам жить с нашей плотью и бороться со страстями. То есть, мы уже видим ситуацию правильно, наша совесть заостряется, становится более чувствительной. Это важно понять.

При чтении Евангелия необыкновенные происходят изменения в человеческой душе, в человеческом существе. Об этом многие говорили. Мне очень нравится тот случай, когда у одного старца спрашивают иноки: а зачем нам каждый день читать Евангелие? Мы же его знаем наизусть. (Кстати, преподобный Серафим Саровский каждую неделю перечитывал Евангелие. Наизусть заучивают и Тору, и Коран до сих пор. К сожалению, мы сейчас недобросовестно читаем слово Божие, а раньше его заучивали наизусть).

Итак, для чего перечитывать? Взял старец два кувшина, и в оба набрали воды. Он сказал: в одном сосуде воду не трогайте, а из другого — ежедневно выливайте и заливайте вновь. Проходит какое-то время. Климат жаркий, вода, которую не трогали, стала зеленой, чуть ли не лягушки в ней квакают. А в первом — чистенькая, хотя это одна и та же вода, ее только наливали и выливали. Так же и мы, когда читаем Евангелие, мозги наши «прополаскиваются». Это — самый простой пример.

Только таким способом можно пробудить свою совесть, сравнивая с чем-то или с кем-то. Святитель Феофан Затворник писал: «Заповедь укажет, что следовало нам делать, а совесть засвидетельствует, сделано ли то нами или нет. Для сего посмотри Заповеди… какая Заповедь нарушена и каких добродетелей недостает в сердце. Как в зеркале чистом, когда в него смотрят с незакрытыми и незапорошенными глазами, видны и малые крапинки на лице, так обнаружатся все наши проступки и грехи в словах, делах и помышлениях, когда заставим совесть свою смотреться в зеркало Заповедей Божиих, в Слове Божием указанных».

— Батюшка, чтобы было понятно нашим читателям, объясните, пожалуйста, что такое состояние бесстрастности, это же не безэмоциональность, как многие могут понять? Ведь и в буддизме сидят в позе лотоса бесстрастные… Каково православное понимание слова «бесстрастность»?

— Выражаясь простым языком, бесстрастность — это непривязанность. Как говорил апостол Павел: всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Другими словами, необходимо быть внутренне свободными от греховных зависимостей. К примеру, часто человек не может стать богатым, потому что не научился быть бесстрастным, то есть не привязанным к деньгам. Как сказано в Писании: «Иной сыплет щедро, и ему еще прибавляется; а другой сверх меры бережлив, и однако же беднеет» (Пр. 11). Вот как поступал святой Иоанн Кронштадтский. Однажды отцу Иоанну купец пожертвовал большую сумму денег, а святой их сразу отдал нищему. Купец был в шоке: «Вы же отдали ему целое состояние!» Святой сказал: «Ему нужнее»…

— Как правильно надо исповедоваться?

— Схиигумен Иоанн (Алексеев) говорил: «На исповеди не надо стараться, чтобы были слезы, скажи, что есть на совести, и больше ничего». В общем, исповедоваться нужно в том, что мучает совесть, а всё остальное, — как учат благочестивые наставники, вырази общими словами. Главное — то, что меня мучает, с чем я борюсь, что хочу исправить. Если на исповеди я просто читаю список грехов, но они меня не беспокоят, то это будет перечислением грехов, а не исповедью. Исповедь — это увидеть свой грех и возненавидеть его.

Например, сегодня подошла ко мне женщина и спрашивает: батюшка, что мне делать? В моем подъезде живет женщина, такая верующая, что из храма практически не выходит, но всем в доме житья не дает. Я испугался и говорю: что, в наш храм ходит? — Нет, приехала из Смоленской области. — Фу, — говорю, — слава Богу, хоть легче стало! А ведь человек, раз посещает храм, он и исповедуется, и кается, но, по всей видимости, глубинного покаяния в данном случае нет. То есть нет ни мучений совести, ни стремления исправиться, а все ограничивается лишь формальным перечислением грехов.

А что нужно сделать для того, чтобы исправиться? Здесь нас Святая Церковь научает. В пояснениях к вечерним молитвам мы читаем: «Отходя ко сну, православные христиане молитвенно готовят себя к наступающей ночи… Они подводят итоги прожитому дню и, чтобы избежать повторения ошибок и грехов, просят Господа укрепить их для жизни по заповедям Божиим… христианин помышляет о дне судном, о том, что ему предстоит дать отчет Вседержителю, и совершает исповедь перед сном — свое повседневное покаяние в грехах.

Подробно рассмотрев весь свой день, начиная с утра и до сего момента, христианин умоляет Господа простить все грехи этого дня и всей предыдущей жизни»… Проще говоря, перед сном (можно лежа на постели) нужно вспомнить, что тебя беспокоит, какие грехи, что ты сделал доброго, что сделал плохого, а что мог бы сделать доброго, но не сделал, а что плохое сделал, хотя мог бы и не делать… Всё это и есть подготовка к исповеди. Ведь исповедь перед духовником начинается задолго до встречи с ним.

Начало исповеди — момент осознания согрешения, когда совесть нас обличила, и мы это увидели. В данном случае надо, согласно совету Иоанна Кронштадтского, тут же каяться, говоря: «Господи, прости!». Не нужно ждать, пока придем на исповедь. Если согрешили, сразу же нужно покаяться. А вечером, перед сном, тоже необходимо проверить себя на предмет совершенных за день грехов.

Тогда ты придешь на исповедь подготовленным. А то часто приходят на исповедь, и говорят: я готовился. Спрашиваю: как? — Я, отвечает, постился. — Это хорошо, что постился, но ведь пост должен помочь тебе задуматься… Другими словами, нужна работа над собой.

— А какую цель должен держать перед глазами человек, когда он собрался на исповедь, не ради только «допуска» к Причастию?

— Цель одна: мы хотим быть с Богом и здесь, на земле, и там, на небе. Христос пришел на землю, то есть Бог очеловечился, чтобы мы обожились. Проще говоря, чтобы мы были с Господом всегда. Грех — это барьер, препятствие к соединению с Богом. Там — чисто, здесь — нечисто. Подобное соединяется с подобным. Если Бог чист, а мы — грязнули, то, как же мы с Ним соединимся? Понимаете? Человек, с Божьей помощью, должен уподобиться Христу.

Самое главное: когда идем исповедоваться, то это означает, что мы хотим быть красивыми не только снаружи, но и изнутри.

— Протоиерей Геннадий Фаст сказал: «Покаяние и плач осуществлены в духовной жизни многих христиан Востока. Но Евангелие, как радостная весть, ещё не пережито вполне… ещё не воспринято вполне Царство Христово, уже пришедшее в силе в мире сем». Как же воспринять Царство Христово в мире сем и обрести радость жизни в Боге?

— Евангелие называют не только Радостная весть, но и Завет, то есть договор человека с Богом. В таком случае верующему необходимо понять условия, исполняя которые он может спастись по милости Господа. И вот если покаяние и плач не основаны на Евангелии, то они приводят к отчаянию. А истинное покаяние должно приводить не к отчаянию, а к радости о Христе Воскресшем.

— По словам священника Александра Ельчанинова: «Человек, часто исповедующийся и не имеющий залежей грехов в душе, не может не быть здоров. Исповедь — благодатный разряд души…». Означает ли это, что покаяние приводит к телесному здравию и если да, то при каких условиях?

— На все сто процентов приводит! Почему? Что такое грех? Грех — это то, что нарушает телесное и душевное здоровье. Простой пример: если человек завидует или раздражается, то он спать не может, начинается тахикардия, язва открывается, печень «барахлит», нервные клетки не восстанавливаются… Это же большой грех! А если он будет спокоен?.. Кто не раздражается, у того, по мнению врачей, крепкий иммунитет, то есть организм хорошо сопротивляется болезням… Очевидно, что от грехов наше телесное здоровье только расстраивается.

Рассмотрим любой грех, допустим, чревоугодие. Раньше в детской поликлинике висел плакат: обжора себе роет могилу своими зубами… Любой грех вредит телесному здоровью. Лень и малоподвижность вызывают дистрофию мышц, интеллект угасает; курение грозит онкологией легких и т.д. Напротив, обратите внимание: человек, который живет с Богом, — спокоен, его внутренний мир ничем не нарушаем. Сейчас читаю книгу про архимандрита Павла (Груздева). Так вот, этот батюшка всегда был всем доволен! Представляете? Покажите мне хотя бы одного современного человека, который бы постоянно был всем доволен…

— Не зря апостол Павел писал: «Великое приобретение быть благочестивым и довольным» (1 Тим. 6).

— Да, апостол также говорил: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за всё благодарите» (1 Фес. 5). Кстати, самое первое, для чего Господь сотворил человека, — это чтобы он разделил с Ним радость сотворенного мира. То есть, соответственно, разделил радость. Первая наша задача, и ангелы это подтверждают, непрестанно славя Бога, — благодарить за всё. Святитель Игнатий Брянчанинов пишет (статья называется «Слава Богу»): о силе молитвы: «Слава Богу!». От одного шума этих слов бесы содрогаются… Посему, человек, не ища многого, доволен тем, что есть. А значит, он сам себя обрекает на счастье. А счастье — это именно радость…

— Являются ли ощущения легкости, света, мира, душевного полёта, которые часто возникают после исповеди, свидетельством того, что грехи прощены? О чем извещают эти духовные ощущения и можно ли им доверять?

— Свидетельство того, что грехи прощены — то, что мы уже не грешим. «О чем извещают эти ощущения и можно ли им доверять?». К ощущениям своим, как и к другим чувствам, с примесью несовершенства нашего существа, относиться нужно с большой осторожностью.

— Преп. Серафим Саровский учил: «Должно снисходить и душе своей в ее немощах и несовершенствах, и терпеть свои недостатки, как терпим недостатки ближних, но не облениться и непрестанно побуждать себя к лучшему…». Надо ли прощать себя после исповеди?

— После исповеди не надо заниматься самоистязанием. Да, грехи прощены, а вина за грех остается, чтобы мы помнили, из какого болота выползли. Чувство вины побуждает нас к дальнейшему покаянию. А самоистязанием заниматься нельзя. Надо верить Богу, что Он всегда грехи прощает. Если же после исповеди мы впадаем в уныние, это значит — бес нас пытается загнать в отчаяние, чтобы мы больше не каялись. Нечистой силе тошно, что человек через покаяние очистился, лукавому хочется, чтобы покаявшийся снова впал в грех.

— Афонский старец Иосиф Ватопедский учил: «Очень помогает тому, кто пребывает в состоянии постоянного и истинного покаяния, глубокое размышление о нашем предназначении. Кем мы были от начала нашего творения, когда лукавство и ему подобные страсти еще не пленили душу, куда мы ниспали и куда должны благодатью Христовой стремиться?». Как это правильно понимать и, самое главное, использовать в повседневной жизни?

— Более того, размышление о нашем предназначении — основа основ, от этого рождается вера. Ведь вера приходит, когда мы начинаем задумываться о нашем предназначении и о смысле жизни. С этим связана и молитва. К примеру, перед молитвой, в первую очередь необходимо подумать: кто есть мы и Кто — Бог. Отсюда рождается благоговение — первое условие молитвы; второе условие — внимание и третье — покаяние… Как это использовать в повседневной жизни? Надо постоянно ходить пред Богом и проверять свою душу.

— В свое время для меня стали откровением слова архимандрита Нектария (Антонопулоса): «Многие христиане проявляют некую нервозность, которую можно назвать «страстью к совершенству», что на самом деле никак не связано с подлинным стремлением к совершенству, которое, несомненно, является благим побуждением. «Страсть к совершенству» на самом деле не приводит к совершенству, она просто не дает возможности человеку терпеть собственное несовершенство… это — ужасный недуг гордости, который особенно мучителен для «благочестивых»». А ведь стремление к совершенству и покаяние в определенной мере взаимосвязаны. Как в данном смысле через покаяние не впасть в прелесть?

— Наивысшая степень гордости неотличима внешне от святости и смирения. Приведу пример из Древнего Патерика. Одного монаха все ругали, кричали на него. А он не обращал на это внимания, всегда оставался спокойным и смиренным… Старцу такое смирение молодого инока показалось подозрительным, и он спросил у послушника: «Как тебе это удается»? Инок ответил: «Пусть говорят, что хотят: стоит ли мне обращать внимание на этих псов?..». Понятно, что ни о каком смирении в данном случае не могло быть и речи.

И еще. У гордости две крайности: либо всё, либо ничего. Максимализм — признак гордыни. Все святые учили стремиться к «золотой» середине. Посему, говоря о страсти к совершенству, нельзя забывать, что мы должны стремиться к нему. Ведь Господь сказал: «…будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5). Почему нам указан такой далекий финиш? Потому что, если бы финиш был близко, человек, достигнув его, мог бы возгордиться: «Вот я какой! Господи, что я там еще не довершил?»… У нас есть старт, а финиш -запредельно далеко. В земной жизни мы этот финиш не увидим.

Обратите внимание: даже канонизация святого — человеческий акт. А ведь принимает-то праведника Бог. То есть люди по определенным признакам догадываются о его святости и фиксирует это в святцах. Но финиша они не видят…

Бог совершен, и я должен к Нему стремиться. По мере приближения к Богу, понимаю: на самом деле я мало что могу исполнить из Его заповедей, чтобы не отравить свое стремление к совершенству самолюбием, тщеславием, корыстностью и гордостью. Чем гордиться?

Покаяние и стремление к совершенству, если и взаимосвязаны, то только не у святых. Они стремились не к совершенству, а к покаянию. Тот, кто находится в покаянии, — не видит своего совершенства. Он зрит свое падение. А со стороны кажется, что святой стремится к совершенству. В действительности же человек находится в покаянии. К примеру, преподобный Сысой Великий был совершенным уже при жизни: мертвых воскрешал и иные чудеса творил. Хотя сам говорил: «Не знаю, положил ли я начало покаянию», — и молился Богу: «Пошли мне, Господи, время для покаяния, хоть еще чуть-чуть».

То есть в Православии прямой зависимости между покаянием и стремлением к совершенству нет. У понятия «совершенство» — одна цель, у покаяния — другая. Правда, внешне они могут быть похожими, а, по сути — абсолютно разные.

Однако, повторюсь: считая себя хуже всей твари, нельзя отчаиваться. Каждый подвижник должен понимать: я тоже творение Божие. Господь призвал нас к совершенству, и мы должны стремиться к нему. Иоанн Златоуст сказал конкретно: мало нам спастись, гораздо страшнее, чем погибнуть — не наследовать блаженства. Для души страшнее адовых мук — не войти в радость Господина своего. Святой конкретно об этом говорит…

— Покаяние обычно проявляется в сильном эмоциональном переживании о грехах. Некоторые даже, пытаясь вызвать в себе покаянное чувство, эмоционально «накручивают» свою психику. Но ведь от остроты эмоций не зависит же глубина покаяния?

— Конечно. Свою психику накручивать не надо и, мало того, такое занятие небезопасно. От остроты эмоций покаяние не зависит. Оно зависит именно от трезвости ума и от рассудительного отношения к тому, что в духовном плане внутри меня происходит. И когда мы это увидим, то покаянное чувство родится как бы изнутри. Иначе говоря, сначала покаяние, потом — эмоции.

— Апостол Павел написал: «Ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы, и любви и целомудрия» (2Тим 1). Значит ли это, что верующему нужно каяться, если он боязлив и не силен в Господе? И почему воцерковленный христианин частенько не имеет духа не боязни, силы, любви, целомудрия?

— «Боязлив и не силен в Боге» можно назвать по-другому: грех маловерия — и в нем надо каяться. Схиигумен Иоанн пишет: страх — это ослабление здравого рассудка, от ума происходит. Любой страх приближается через помыслы. У одного наставника однажды спросили: что делать, если во время молитвы бывает страхование бесовское? Лекарство одно — смирение, упование на волю Божию. Всё этим начинается и заканчивается. Почему нет: «духа не боязни, но силы, и любви и целомудрия»? Потому что, по словам схиигумена Иоанна, наша плоть тоже помогает бесу. Она тоже немало тянет нас к земле, пригвождает.

— Почему часто человек кается в одних и тех же грехах, а избавиться от них не может? Не потому ли, что причина часто находится не только в духовной, но и в душевной сфере? (Например, меня глубоко затронули слова иеромонаха Ионы (Займовского): «Алкоголизм — это не только духовное заболевание, это проблема всей личности. Бывает, что пьют люди глубоко верующие, даже священники. Мой хороший друг, священник, очень верующий человек, просто спивался и ничего не мог с этим поделать…»).

— Да потому что грехи — как сорняки, растут хорошо. Известно: на огороде хорошо растет только то, что мы не сажали. Также и ребенка не надо учить лениться, быть эгоистом, завидовать — он сам всему этому научится. А чтобы человек был терпелив, трудолюбив, надо очень много трудиться, и не один месяц, не один год, а всю жизнь. А если этим не заниматься, грехи пустят глубокие корни, избавиться от которых будет сложно…

— Давайте обратимся ко второй части вопроса. Врачи выяснили, что алкоголизм — генетическое заболевание.

— Это для них откровение. Для нас-то данное «открытие» не ново, потому, что осуждение — тоже «генетическое» заболевание. Скажу следующее. Любой грех побеждается только благодатью Божией. Будь то осуждение или пьянство, наркомания или гордость — всё это врачуется лишь благодатью. А в случае с алкоголизмом благодать Божия стяжается не только через воздержание. Необходимы и другие подвиги, несомые ради Христа, которые помогают нам избавиться от власти лукавого.

— Почему чаще всего человек склонен в себе и других видеть только грех, тьму, дьявола, а не Царствие Божие и Христа?

— Не соглашусь, что человек склонен в себе и других видеть только грех. Просто «рыбак рыбака видит издалека». «Для чистых всё чисто», — говорит апостол Павел. Каждый мерит своим аршином: у одного аршин маленький, у другого — побольше.

Например, люди проходят по городу и видят: стоит женщина. Один, глядя на нее, говорит: наверное, блудница; другой думает: похоже, воровка — смотрит, что бы такое украсть. А у батюшки в мыслях — добрая женщина, наверное, ждет, пока храм откроется… Не знаю, почему так происходит. Кто что видит. Допустим, преподобный Серафим Саровский видел всех добрыми и встречал словами: «Радость моя! Христос воскресе!». Он в человеке видел образ Божий, а не греховное существо.

— О чем еще Вы хотели бы сказать по теме покаяния, что не прозвучало в предлагаемых вопросах?

— Хотелось бы добавить то, о чем упоминают игумен Николай (Воробьев) и схиигумен Иоанн (Алексеев). Почему, — они говорят, — сейчас нет старцев? — Потому что нет послушников. Почему не умеем каяться? — Может, не хотим учиться, перестали внимательно читать Евангелие?.. «Кто имеет уши слышать, да слышит». Иоанн Златоуст поясняет, что означает данное евангельское изречение: внимай, — говорит, — и применяй к себе. Значит, внимать и применять к себе нужно Евангелие и учение святых Отцов. А беда сейчас в том, что люди ищут старцев («спрос рождает предложение»), а сами ничего не желают делать… Большие проблемы ныне в духовничестве…

Поэтому тем, кто хочет научиться покаянию и духовной жизни, рекомендую письма игумена Никона (Воробьева) и Валаамского старца Иоанна. Там написано о том, как должно жить, каяться, бороться со страстями. Более систематизировано это в первом и втором томах творений свт. Игнатия Брянчанинова «Аскетические опыты». Читать их можно, допустим, вразнобой (не от корки до корки, а выборочно): о покаянии, о чтении Евангелия, о внимании. К примеру, Евангелие, — пишет Игнатий Брянчанинов, — книга жизни, и читать его нужно жизнью. То есть, по мере того, как приближаешься к Богу, ты начинаешь Писание лучше понимать. Воистину, «вера без дел мертва».

Позвольте закончить словами Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II: «Нам, христианам, необходимо со всей ответственностью осознавать свою миссию противостояния греху, свидетельства о красоте духовного мира и неоценимых радостях жизни в Боге».

— Отец Сергий, большое спасибо за содержательную беседу. Позвольте ее закончить словами святителя Василия (Преображенского), из которых можно сделать вывод о том, что покаяние невозможно без личных отношений со Христом: «…ясно, насколько важно для каждого христианина проверить свои отношения к Богу и как необходимо всеми силами стремиться к тому, чтобы эти отношения были отношениями любви. Каковы наши отношения к Богу?

— Для многих из нас не существует никаких отношений. В душе полное безразличие: мы не думаем о Боге, не чувствуем Его благости и всемогущества, живем вне Бога; не у Него ищем вдохновения и помощи, не к Нему несутся наши молитвы. Главное — нет личного отношения: мы не представляем Его реально перед собою так, чтобы видеть Его не видя, слышать не слыша, ощущать в собственной жизни Его влияние и промыслительную деятельность. Даже не отрицая Бога, часто чувствуем себя так, как будто находимся вне поля Его внимания, как будто ни Ему до нас, ни нам до Него нет никакого дела. Мы знаем, что Он есть, но мы с Ним незнакомы…».