«…приняли ли вы Святого Духа,
уверовавши?..» (Деян. 19:2)
Авву Исаию спросили: «В чем состоит покаяние?». Он отвечал: «Дух Святой научает нас удаляться от греха и более не впадать в него. В этом состоит покаяние». /Ср. «Утешитель же, Дух Святый… научит вас всему…» (Ин. 14:26). «Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину…» (Ин. 16:13). «Духа не угашайте» (1 Фес. 5:19). «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал…» (Деян. 13:2). Вот такая живая связь была у апостолов с Богом. Не случайно, они говорили: «Ибо угодно Святому Духу и нам…» (Деян. 15:28), — а не наоборот/.
Св. Антоний Великий учил: «…относительно тех, кто вошли в покаяние всем сердцем… прежде всего Дух призывает их и облегчает… и услаждает для них покаяние, показывая им, как им подобает каяться… Затем Дух-водитель начинает открывать очи его души, чтобы и ей подать покаяние, и тем самым она бы очистилась. Ум начинает… учиться у Духа, как очистить и тело, и душу покаянием. И наученный Духом ум становится нашим проводником в трудах души и тела, указывая, как очистить их… Те, кто стали достойными Бога, были учимы Духом Его Святым…».
Кающийся человек подобен блудному сыну из евангельской притчи (Лк. 15). Святые Отцы говорили: «Покаяние начинается с раскаяния и обращения («пришед в себя»), которые перерастают в решимость («встану, пойду») и заканчивается возвращением к Отцу («встал и пошел»), исповеданием грехов («я согрешил»), прощением от Бога («принесите лучшую одежду»), усыновлением («этот сын мой») и духовным воскресением («был мертв и ожил, пропадал и нашелся»)».
«Покаяние есть: 1. Осознать грех. 2. Оплакать грех. 3. Сожалеть о содеянном. 4. Выпрашивать: «Прости, не помяни». 5. Ненавидеть, презирать грех. 6. Клятвенно: «Не буду больше». 7. Мольба: «Помози».
Старец Сампсон (Сиверс) писал: «…Покаяние. Что это? Осознать грех, оплакивать грех, исповедовать грех, ненавидеть грех, проклясть грех, бояться греха, избегать его и не повторять его больше. И для этого умолять о помощи и ограждении… И тогда грех прощается и тогда больше не помянется… Если же человек не имеет намерения оставить или не хочет оставить, не может оставить (грех) — то не причащаться! Исповедоваться можно, а причащаться не надо, пока грех не оставлен: так требует Златоуст. А мы этого не соблюдаем, вот почему и бываем и больны, и бесноваты, и несчастны, всё только поэтому. У нас с вами разные грехи. Скажем, мы не оставляем, а только сознаем их, что мы виноваты. Раскаиваемся в них, но не хотим от них отстать, не хотим их оставить навсегда. Их ненавидеть, проклинать, да?».
«Покаяние — это религиозное понятие. Каяться надо перед кем-то. Это не значит просто изменить стиль жизни или свое внутреннее чувство или свой опыт, как имеется в виду, скажем, в восточных религиях и культурах. Эти религии говорят о том, что человек должен получить свой собственный опыт, должен познать себя, самоосуществиться, чтобы свет его сознания пробудился. Но для такой перемены, не нужно Бога. А христианское покаяние непременно перед кем-то…
Вот это выражение полного сознания того, что есть покаяние. Здесь вы видите церковное восприятие, древнехристианское и подлинно библейское, что человек никогда не один в мире. Он стоит прежде всего перед Богом, но и перед людьми. Поэтому в Библии согрешение человека перед Богом всегда имеет отношение к ближнему, а это значит: оно имеет социальное, общественное измерение и последствия…
Отсюда — целостное понимание покаяния, как исправного стояния и перед Богом, и перед людьми. Покаяние не может быть измерено только социальными или психологическими масштабами, а всегда есть богооткровенное, библейское, христианское понятие…
Дело только в том, что природа человека — падшая, а поэтому находится сейчас в ненормальном для себя состоянии. Но именно покаяние и есть тот рычаг, которым человек может исправлять свою природу, возвращать ее в нормальное состояние.
Поэтому Спаситель и сказал: «Метаноите» — то есть «перемените свой ум». Дело в том, что наша мысль ушла от Бога, ушла от себя и других. И в этом — больное, патологическое состояние человека, которое по-славянски называется словом «страсть», а по-гречески словом «пафос» (патология). Это просто болезнь, извращение, но еще не уничтожение, как болезнь не есть уничтожение организма, а просто порча. Греховное состояние человека — порча его природы, но человек может восстановиться, принять исправление, и поэтому покаяние приходит как здоровье на больное место, на больную природу человека. И раз Спаситель сказал, что надо каяться, даже если мы не чувствуем в себе потребности покаяния, то мы должны Ему верить, что действительно нам надо каяться. И на самом деле, великие святые чем больше приближались к Богу, тем сильнее чувствовали потребность покаяния, поскольку чувствовали глубину падения человека.
Человек …ищет живого общения с Богом… Человек — существо, созданное из небытия в бытие и приглашенное на общение.
Покаяние невозможно без встречи с Богом. Поэтому Бог и идет навстречу человеку. Если покаяние было бы просто раскаянием, расположением по-иному своих сил, оно было бы перестройкой, но не переменой по существу. «Заболевший, — как говорит св. Кирилл Александрийский, — не может исцелить себя, а ему нужен исцелитель — Бог». А в чем болезнь? В порче любви. Не должно быть односторонней любви. Любовь должна быть, по крайней мере, двусторонней. А для полноты любви, собственно, нужны трое. Бог, ближний и я…
Покаяние — не просто жалость к себе или депрессия, или комплекс неполноценности, а всегда сознание и — чувство, что потеряно общение, и сразу поиск и даже начало восстановления этого общения…
И Бог, и человек в покаянии вступают в активность любви. Любовь ищет общения. Покаяние и есть сожаление о потерянной любви…
Покаяние же сразу возбуждает человека и на любовь к Богу, и на любовь к ближнему.
Феофан Затворник в «Пути ко спасению» говорит (но это и опыт всех Отцов), что когда человек пробуждается к покаянию, то сразу чувствует, что любит ближнего. Уже не гордится, не считает себя большим. Всем желает спасения. Это уже знак подлинной христианской жизни. Значит, покаяние открывает нам в ненормальном, в греховном состоянии путь к нормальному состоянию, поворот к Богу и исправление перед Богом. Оно раскрывает полную истину о состоянии человека.
И покаяние сразу переходит в исповедь. Исповедь — раскрытие истинного человека…
При подлинном покаянии все открыто, и грех виден ясно…
Исповедь как продолжение покаяния есть истинное самораскрытие человека. Да, мы грешные, поэтому-то мы раскрываем раны свои, болезни, грехи. Человек видит себя в отчаянном, безвыходном положении. Но подлинно то, что он смотрит не только на себя, а как говорил св. Антоний Великий: «Ставь свой грех перед собой и смотри на Бога по ту сторону грехов». Через грехи смотри на Бога! Но тогда грех не выдержит конкуренцию встречи с Богом…» (Епископ Афанасий (Евтич)).
Покаяние — путь бесконечный!
После исповеди, когда душа очищена, следует быть особенно внимательными. Многие говорят, что в этот момент чувствуют себя «облегченными». Однако исповедь — не наркотик. Именно после того, как мы покаялись, нужно более глубоко осознавать свою греховность, постоянно задумываться об этом, но при этом ясно ощущать беспредельную любовь Бога, Который принимает нас, несмотря на все наше нерадение.
Наша борьба с грехом должна стать непримиримее. Нам следует исправлять свои ошибки, не возвращаться к одним и тем же грехам, старательно исполнять заповеди Божии. Конечно, эта борьба непростая. Она болезненна и горестна. К сожалению, мы все расположены упорствовать и избегать врачевания своих страстей. Мы хотим результатов немедленно, чтобы все произошло моментально. Мы — люди «кнопок», компьютеров и жаждем, чтобы все изменилось сразу. Мы идем к духовнику и полагаем, что у него есть какой-то магический жезл, с помощью которого нас чудесным образом изменят. Но не надо забывать: то греховное, патологическое состояние, которое складывалось в течение десятилетий, не может измениться в один миг. Священник — врач душ, а не маг или шарлатан. Исцеление души не может произойти за несколько минут, в результате какого-нибудь магического или мошеннического действия, оно происходит по благодати Божией, благодаря покаянию, единоборству с грехом и упорству.
Если мы исповедались несколько раз, то это вовсе не означает, что мы пережили полноту покаяния. Покаяние — это бесконечный путь, это такое состояние, которое не прерывается и никогда не заканчивается. Не может быть конечного пункта в покаянии, потому что это означало бы полное богоуподобление, что для человека невозможно. В одном дивном рассказе повествуется, как переживали покаяние.
«Говорили об авве Сисое, что, когда он стал умирать и сидели отцы вокруг него, просияло лицо его, как солнце.
И сказал он им: «Вот авва Антоний пришел». И немного позже: «Вот лик пророков пришел». И опять просияло лицо его еще более, и будто он говорил с кем-то. И спросили его старцы: «С кем разговариваешь, отче?» Он ответил: «Ангелы пришли взять меня, а я прошу, чтобы позволили мне покаяться еще немного». Говорят ему старцы: «Не имеешь ты нужды каяться, отче». Сказал же им старец: «Уверяю вас, не вижу, чтобы я полагал начало покаянию». А все знали, что он совершенен. И опять вдруг сделалось лицо его, как солнце. И все ужаснулись. Он говорит им: «Смотрите, Господь пришел и говорит: «Несите ко Мне сосуд пустыни». И тотчас предал дух. И сделался как молния. И наполнилась вся келлия благоуханием».
На жизненном пути всегда есть вероятность, что мы снова впадем в грех. Но не нужно унывать. Лечебница покаяния всегда открыта. «Впасть в грех свойственно человеку. Оставаться же во грехе свойственно не человеку, но сатане», — говорят отцы Церкви. Вот еще одна история.
«Один брат спросил у Сисоя: «Что мне делать, авва, когда я пал?» Старец говорит: «Снова восстань». Брат ему свое: «Я восстал и опять пал». Старец продолжает: «Восстань снова и снова». Тогда брат спрашивает: «До каких же пор?» Старец отвечает: «Пока не застанет тебя смерть либо в добре, либо в падении. В чем обрящется человек, с тем и отходит».
Бог всегда ждет нас, Он никого не отвергает.
«Один воин спросил авву Миоса, принимает ли Бог покаяние. Тот же, успокоив его со многими словами, спросил: «Скажи мне, возлюбленный, если порвется у тебя плащ, ты его выбрасываешь?» Тот отвечает: «Нет, но я зашиваю его и снова использую». Тогда старец говорит ему: «Если ты так жалеешь одежду, так как же Бог не пожалеет Свое создание?»
Архимандрит Нектарий (Антонопулос)
* * *
«…покаяние в глубоком смысле этого слова не есть простое сокрушение о грехах или отвращение к своему греховному прошлому, еще менее означает оно формальную исповедь: смысл слова гораздо глубже. Это решительный перевод жизни на новые рельсы, полная перестановка всех ценностей в душе и сердце, где при обычных условиях на первом месте стоят мирские заботы и цели временной, преимущественно материальной жизни, а все высокое и святое, все, что связано с верой в Бога и служением Ему, оттеснено на задний план… Покаяние предполагает коренную перестановку: на первом плане всегда, везде, во всем — Бог; позади, после всего — мир и его требования, если только их нельзя совершенно выбросить вон из сердца. Говоря иначе, покаяние требует создания нового, единого центра в человеке, и этим центром, куда сходятся все нити жизни, должен быть Бог» (Святитель Василий, епископ Кинешемский).
* * *
«Очень помогает тому, кто пребывает в состоянии постоянного и истинного покаяния, глубокое размышление О НАШЕМ ПРЕДНАЗНАЧЕНИИ. Кем мы были от начала нашего творения, когда лукавство и ему подобные страсти еще не пленили душу, куда мы ниспали и куда должны благодатью Христовой стремиться?
Если подобные размышления будут сопровождать нас и присутствовать нераздельно с нами, мы никогда не поддадимся гневу и вызову, который бросает нам неразумное начало и закон испорченности». (Старец Иосиф Ватопедский «Афонские беседы», стр. 116)
* * *
«Каждая исповедь должна быть пересмотром всей своей духовной жизни. Однако, в расхожем понимании «генеральная» — это первая исповедь за всю свою жизнь, и она включает в себя и то, что человек помнит, и то, что Господь открыл ему в молитве, подготовляющей к исповеди. Но это не значит, что человек сразу освободился от всех своих грехов за всю свою жизнь. Исповедь — это очень долгий путь: надо вскопать поле, посадить там семена и сделать так, чтобы они взошли и дали свои плоды. Выходя на это поле, пахарь вдруг понимает, что поле засыпано камнями. Они большие — ни лошадь, ни трактор не пройдут, и человек начинает их выносить. Точно так же и грехи: большие грехи видны сразу. Человек, первый раз приходящий на исповедь, видит только какие-то знаковые события своей жизни — аборт, развод, тяжелые ссоры с родителями или детьми или еще что-то очевидное и ужасное… Он выносит с поля эти камни, возвращается, хватается за плуг, чтобы начать пахать, смотрит, а там — камни поменьше. Он опять оставляет плуг, но камней, которые поменьше, уже больше.
«Генеральная исповедь» обычно растягивается на несколько лет. Человек то и дело возвращается к своему прошлому. Не сам возвращается — Бог его возвращает, Господь дает ему возможность увидеть то, что он натворил, что он сделал, но не осознал как грех. И это, на самом деле, благо для человека!..
Покаяние — это такое состояние человека, когда он осознает свою греховность, сожалеет о ней и начинает ненавидеть совершаемый им грех и деятельно бороться с ним, утверждаясь в добре. Ненависть ко греху и борьба с ним привлекают милосердие Божие. Вот это сочетание милосердия Божия с ненавистью человека ко греху и борьбой с ним совершает покаяние, то есть — избавление человека от греха. Ведь грех — это всегда что-то, что мешает любить Бога и ближнего. Это всегда преодолимое и часто ставшее уже нормой жизни и не воспринимаемое нами именно как препятствие. Поэтому победить его можно только как собственными сверхусилиями, так и с помощью Божией!..
…нужно помнить, что любое событие в духовной жизни человека никогда не бывает односторонним. Любое наше благое начинание нам помогает исполнить Сам Господь. При любой исповеди отношение человека ко греху все равно меняется. Нужно исповедовать этот грех, даже если мы: не имеем в себе настоящей ненависти к нему и решимости с ним бороться. В конце концов, мы все равно придем к настоящему покаянию. Господь, видя наше стремление исповедоваться в этом грехе, обязательно даст нам подлинное покаяние, со всей глубиной осознания и отвержения греха…
Эмоции — это результат психологического состояния человека. А пытаться вызвать в себе покаянное чувство, эмоционально «накручивая» свою психику, может быть даже опасно. Можно довести себя до истерики и нервного расстройства.
Ничего общего с настоящим покаянием такие упражнения не имеют. Степень покаяния определяется совсем другим: как ты себя ведешь после осознания своей греховности? Изменил ли ты что-то в своей жизни, или не изменил?
Слезы покаяния — великий дар Божий, которого удостаивались лишь немногие великие подвижники благочестия. Пытаться вызвать их искусственно — дерзость и неразумие. Для нас покаянный плач заключается в осознании своих грехов и сокрушении о них, о том, что мы не можем своими силами избавиться от этих грехов. Но это сокрушение не является самоцелью. Цель — это внутреннее перерождение, которое Господь дает тебе, видя искреннее желание жить иначе.
Если мы начинаем сокрушаться о своих грехах и не идем дальше, то это приводит к отчаянию. Очень показательный пример здесь — Иуда. Ведь он же раскаялся! Мало того, он после раскаяния сделал определенные шаги: бросил сребреники, искренне отказался от них — они стали жечь ему руки. Но он не пошел дальше. Не смог увидеть, ощутить милость Божию, не смог поверить, что Господь его простит.
Увидеть свой грех без Господа практически невозможно. Лишь Господь может помочь человеку взглянуть на себя самого со стороны. Сам человек на это не способен, это — милость Божия. Сам импульс, двигающий нас к покаянию — это уже прикосновение Господа к нашей душе. Потом мы сокрушаемся о своем грехе. А потом Бог, видя наше стремление очиститься, избавляет нас от греха. Так происходит покаяние. То есть, все начинается с (милости Божией, и все милостью Божией заканчивается. Важно лишь воспользоваться этой милостью, не пройти мимо нее.
Масса людей живут греховной жизнью и не ощущают своей греховности. И если человек почувствовал, что так жить больше нельзя, что нужно покаяться, это уже — милость Божия, это значит, что Господь его посетил. И само стремление к покаянию очень важно рассматривать не просто как человеческое движение души, но как сотворчество человека с Богом, где Господь показывает человеку его грехи, а человек стремится избавиться от них. По-гречески покаяние означает буквально «перемена ума»…
Перемена ума — это осознание противности твоего нынешнего состояния и желание переродиться, желание измениться к лучшему. Причем, когда покаяние настоящее, то это желание на самом деле — неодолимое, решительное…
Часто человек кается, но прекратить грешить не может. Но ведь Господь смотрит не на слова, а на сердце! И если мы пришли на исповедь, а сердце наше в это время кричит: «Только не сейчас, Господи!» — то, конечно, Господь не станет избавлять нас от этого греха насильно. Он попустит нам впасть в этот грех еще раз, и еще, и еще… Господь даст нам возможность увидеть грех во всем безобразии, рассмотреть себя в этом грехе и возненавидеть его. Только тогда становится возможным подлинное покаяние». (Священник Игорь Фомин, клирик Казанского собора на Красной площади в Москве. «Приходской вестник», № 13(46), 2006 г.).
208
